— Есть три греха, - сказал мудрый человек.
Толпа замерла.
— Есть три греха, - сказал мудрый человек.
Толпа замерла.
— Первый грех - это злорадство. Если у соседа сдохла корова, это не повод для веселья. Я не говорю, что вы должны чем-то помочь соседу, но хотя бы не надо радоваться чужому горю. Ваши соседи - тоже люди, не надо желать им зла.
Толпа одобрительно загудела.
Мудрый человек подождал, пока гул прекратится, и продолжил:
— Второй грех - это уныние. Даже если у вас всего одна корова, даже если она старая и больная, даже если она дает мало молока, не надо отчаиваться. Радуйтесь жизни. Да, она старая и больная, но это все-таки корова. Вот у некоторых, например, вообще нет коровы.
Толпа одобрительно загудела.
Мудрый человек подождал, пока гул прекратится, но услышал голос из толпы:
— Если я не унываю и радуюсь тому, что у меня есть корова, а у кого-то ее нет, получается, что я радуюсь тому, что этот кто-то живет хуже меня, а это уже злорадство.
Толпа замолчала, обдумывая сказанное, а мудрый человек завершил свою речь:
— Третий грех - это занудство.
Толпа замерла.
— Первый грех - это злорадство. Если у соседа сдохла корова, это не повод для веселья. Я не говорю, что вы должны чем-то помочь соседу, но хотя бы не надо радоваться чужому горю. Ваши соседи - тоже люди, не надо желать им зла.
Толпа одобрительно загудела.
Мудрый человек подождал, пока гул прекратится, и продолжил:
— Второй грех - это уныние. Даже если у вас всего одна корова, даже если она старая и больная, даже если она дает мало молока, не надо отчаиваться. Радуйтесь жизни. Да, она старая и больная, но это все-таки корова. Вот у некоторых, например, вообще нет коровы.
Толпа одобрительно загудела.
Мудрый человек подождал, пока гул прекратится, но услышал голос из толпы:
— Если я не унываю и радуюсь тому, что у меня есть корова, а у кого-то ее нет, получается, что я радуюсь тому, что этот кто-то живет хуже меня, а это уже злорадство.
Толпа замолчала, обдумывая сказанное, а мудрый человек завершил свою речь:
— Третий грех - это занудство.